— Ничего, — буркнула Гульнара. Смех Миланы ее немного задел. Но сердиться на Мамму-мию она не могла. И потом, ситуация и в самом деле идиотская. — Не считая того, что я совсем не понимаю, почему Булат на мне женился.

— А ты?

— Что — я?

— Ты почему замуж за него вышла?

Этот вопрос поставил Гульнару в тупик. Ну, то есть, она была уверена, что у нее есть четкий ответ на этот вопрос. Есть точная и ясная причина. Но этот ответ вдруг куда-то потерялся.

— Только не говори, что тебя к этому браку принудили. Стоило тебе сказать «нет» — и ничего бы этого не было. Никто бы не стал заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Никто. И ты это знаешь. Но ты не сказала «нет».

На это нечего было возразить.

— Я вышла за него замуж, потому что… — Гуля принялась возить ложкой по тарелке, размазывая крем. — Потому что… потому что…

— Смелее, смелее.

— Потому что он мне нравится!

— Нравится? Ты уверена, что только нравится? Может быть, это что-то другое? Какое-то более… сильное… слово?

— Мамма-Миа!

— Хорошо, — демонстративно покладисто согласилась Милана. — Нравится. Уже хорошо. Булат тебе нравится, а он, негодяй такой, не желает исполнять супружеский долг.

— Мамма-Миа! — снова взвыла Гуля.

— У этого непременно есть какое-то объяснение. У всего есть своя причина. Но залезть в чужую голову и узнать ее мы не можем. Поэтому… В этой ситуации я вижу два варианта. Либо ты спрашиваешь Булата прямо, почему он не спит с тобой как муж с женой.

— Нет! — Гульнара почувствовала, что щеки мгновенно вспыхнули. — Ни за что! Никогда! Я не смогу так прямо… его об этом спросить!

— Тогда остается второй вариант. Соблазни его сама.

Гульнара неосознанно прижала руки к щекам. Они сейчас, наверное, цветом как помидор. Соблазнить?! Гульнара вообще не представляло, что это такое — соблазнять. Скорее, это она была избалована мужским вниманием — конечно, большей частью стараниями отца и его попытками свести дочь с «приличным молодым человеком» — и умела осаживать чрезмерно настойчивых ухажеров. Впрочем, Гуля умела и флиртовать, как она сама считала. Но легкий флирт со сверстниками и соблазнение взрослого мужчины — это две очень разные по масштабу задачи.

— Ну как я могу… А если он меня… не захочет?

Милана смерила ее внимательным взглядом.

— Не захочет? Тебя? Как такое может быть?

— Ну он же со мной не спит!

— Не спит и не хочет — это не одно и то же.

— Как же все сложно… — простонала Гульнара. Она и подумать не могла, что семейная жизнь — настолько заковыристая штука!

— Он — мужчина, что называется, в самом расцвете сил. Ты — молодая и очень привлекательная девушка. Там не может быть «он не захочет». К тому же, каждому, кто видел, как Булат на тебя смотрит…

— Ты еще скажи, что он меня любит! Мама в этом уверена так, будто он ей об этом лично сообщил!

— Зиля очень мудрая женщина.

Гульнара принялась яростно соскребать остатки торта с тарелки.

— Все равно я не представляю… Просто не представляю, что это такое. Как это вообще делается. Соблазнить, — она фыркнула себе под нос. — Будто это то же самое, что рекламный бюджет сверстать.

Милана мягко рассмеялась.

— Наверное, чуточку сложнее. Не могу сказать, что у меня такой уж большой опыт по этой части, но, наверное, пару советов я тебе дать могу, — Милана вздохнула и погладила Гульнару по руке. — Как же вовремя твой отец уехал в командировку. Значит, так…

Гуля тихо спала рядом, а к Булату пришла редкая гостья — бессонница.

Гульнара сегодня была в гостях у отца и вернулась довольная, с румянцем на щеках и улыбкой. Не сравнить с тем, какая она была всю неделю после свадьбы — сосредоточенная, с всегда поджатыми губами и чуточку сведенными бровями. Выглядит так, будто все время ждет какого-то подвоха.

Тебе так трудно в браке со мной, Гуля? Мне вот с тобой легко.

Булата самого поражала эта легкость. Он никогда в течение свой сознательной взрослой жизни не жил с женщиной. Было бы логичным предположить, что теперь он будет испытывать некоторые или хотя бы какие-то неудобства.

Но их не было! Изменения в жизни были. Но Булат никак не мог назвать эти изменения неудобствами.

Да, иногда бывает занята ванная, но Булат почему-то ловил себя на улыбке, когда слушал шум воды в ванной. А потом резко одергивал себя, чтобы не фантазировать о том, что там в это время происходит!

Да, он теперь варит две чашки кофе по утрам, и ему это нравится.

Да, в ванной появилось то, чего там раньше не было — всевозможные баночки и бутылочки. В шкафу теперь висят платья, и есть полка с женским бельем, от которой Булат старательно отводит глаза, когда берет вещи со своих полок. И целая галерея туфель и босоножек в прихожей. И это тоже ему нравится.

Ему в принципе нравятся все изменения в его жизни. Кроме одного. Кроме того, что их брак пока формальный.

Булат лежал, смотрел в невидимый в темноте потолок и думал. Думал о том, что ситуация, конечно, нелепая. Он женился на молодой красивой девушке из хорошей семьи. В традициях его народа это то, что должен сделать каждый мужчина. А потом обзавестись детьми — чем больше, тем лучше.

Булат не считал себя ярым поборником традиций. О детях он если и задумывался, то теоретически, из серии «Когда-нибудь обязательно». Об их гипотетическом количестве не думал и вовсе.

И вот теперь — пожалуйста. Он женат, и женат по всем меркам удачно. Но о продолжении брака в виде детей речи не идет, потому что…

Потому что жену свою он тронуть боится! А почему? Потому что сам с этой во всех отношениях прелестной девушкой, его женой, наворотил таких дел, что вспоминать тошно!

Булат не мог не думать, не вспомнить их первый раз. О том, что плохо подумал о Гуле. И о том, как потом плохо сделал.

Нет, Булат, конечно, не сделал самого страшного. Взять женщину против ее воли — это не про него. Никогда. Но все же было что-то в той их близости, в их первом разе… Что-то от насилия. Булат теперь понимал — он просто взял Гулю нахрапом, сломил ее сопротивление и не дал ей времени опомниться. Она подчинилась ему, потому что… Наверное, потому, что была в тот момент значительно слабее, чем он. Была растеряна, подавлена всей этой ситуацией. А он воспользовался.

И ее первый раз вышел довольно грубым. Не таким, каким должен был быть.

В тех традициях, в которых рос и воспитывался Булат, невинность девушки, нетронутость невесты до свадьбы ценилась высоко, считалась чем-то обязательным, чем-то само собой разумеющимся. И Булат, если признаваться себе откровенно, эту точку зрения разделял. И, пожалуй, ожидал где-то подсознательно, что его жена будет девственницей.

Что же, его ожидания оправдались. Но Булат все же считал себя при этом и достаточно современным человеком. Одной девственностью сыт не будешь. Булат совершенно искренне считал, что брак предполагает обоюдную верность. Иначе незачем жениться. А, значит, в браке между мужчиной и женщиной должен быть секс — регулярный и удовлетворяющий обоих супругов. А вот с этим-то у нас и проблема.

Булат взял девственность Гульнары, он присвоил себе ее, он сделал эту девушку своей женой. И при этом он же сделал это максимально… неприятно для нее.

В тот первый раз для Гули об удовольствии там речи точно не шло. А что до второго раза… Булат не раз пытался представить, как он придвигается к ней в кровати, как обнимает, как целует. И каждый раз в этих мыслях Гуля испуганно замирала в его руках. Не отвечала на его поцелуи, лежала неподвижно под его прикосновениями. Ничего не делала. Точно так же, как в их первый раз.

Нет, ему не нужно повторения их первого раза. Он и так напортачил и все испортил в первый раз, и теперь должен исправить. А для этого нужно дать Гуле время. Чтобы она привыкла к нему. Привыкла к прикосновениям — пока самым простым. Она уже не дергается, когда он по утрам обнимает ее на кухне, и сама прижимается к нему. Она подставляет щеку для поцелуев, и сама целует его в щеку. И взгляды ее на него уже не такие настороженные. И смеяться стала чаще.